К половине восьмого, когда жара начала спадать, на улицах Лейпцига
появились первые, пока еще робкие и немного нескладные, хохлы.
Беспристрастный взгляд наблюдателя-европейца, может быть, и не определил
бы точно их национальную принадлежность, но у Антона сомнений не было -
это они.
Дамы, одетые в самые безумные наряды из киевских бутиков - от Франко
Бенуцци до "Империи меха", и их кавалеры - в мятых летних пиджаках с
закатанными до локтя рукавами - выгодно отличались от разношерстной
туристской братии, заполнившей к вечеру лейпцигские улицы. Украинцы не
вливались в шумную многоязыкую круговерть, они променадили чопорно и с
достоинством, демонстрируя настоящий европейский менталитет и подлинную
нордическую выдержку. Даже семечки были оставлены в гостиницах, и если
кто-то и находил горстку-другую в кармане своего шикарного пиджака от
Нила Баррета и украдкой пытался грызть - шелуху аккуратно сплевывал в
руку и при случае ссыпал в урну, ловя одобрительные взгляды
соотечественников.
"Европа, это - хохлы. Хохлы, это - Европа" - мысленно представил их друг
другу Антон.
Процедуру знакомства Европы с собой хохлы продолжали приблизительно
минут сорок, после чего, решив, что, "мол, хватит с них", освоились.
По-хозяйски оглядевшись, они приступили к отвоевыванию жизненного
пространства.
Первым, кто ощутил это на себе, был Антон.
- Фри? - спросил бритоголовый упитанный дядька лет сорока пяти с двумя
банками пива в руках и, не дожидаясь ответа, плюхнулся в плетеное кресло
рядом с ним. Антон пожал плечами и улыбнулся. Хохол утер пот со лба,
открыл банку и шумно отхлебнул пива. Знакомство неминуемо приближалось.

- Сербия? - подозрительно спросил хохол.
Сначала Антон хотел что-то ответить, но было лень, да и бейсболка в
цвета сербского флага и майка с надписью "Serbia" выбора не оставляли.
Он улыбнулся и кивнул. Хохол оживился.
- Ай эм Укрэйн. Укрэйн. Укра?на, розуме?ш? Ви ар бразэрз!
- Ukraine? - Антон с недоумением оглядел хохла - Was ist das?
- Нечого собе! - присвистнул хохол - Укрэйн! - почти заорал он. - Дынамо
Kыив!
- Dynamo? - будто что-то вспоминая прикрыл глаза Антон.
- Йес, Дынамо! Блохин, Лобановский, Протасов!
- Dynamo... Dynamo... Dynamo... - бормотал Антон - O, Yes! Dynamo
Moscow?
- Тьфу ти, чорт! Нот Москау! Кыив! Розуме?ш? Кы-ив!
- What is Кыыы-иффф? - при слове Кыиф Антон недовольно поморщился.
- Дык, йоптыть, як же те пояснити, чудыло? Кыив - мати городов русскiх,
андэстэнд ми?
- Кыив - руссия? - с искренней надеждой спросил Антон, но отчаявшийся
хохол решил сменить тему.
- Мыкола - он ткнул себя пальцем в грудь и протянул Антону руку.
- O-o-o-o-o!!! Kyiv! - вспомнил Антон. - Hoh-ly? Yes?
- Нот хохлы! Укрэйн! - одернул руку Мыкола.
- Tony. - представился Антон и улыбнулся. - What is Ukraine?
- Укрэйн, Оранж революшен!
- Orange? Holland?
Мыкола в бессилии прикрыл глаза и тихонько завыл.
"Я те покажу Оранжь" - подумал Антон. Ту голландскую трибуну за воротами
он запомнит надолго. И он, в сербской розе и спартаковской майке с
фамилией Пьянович на спине. Кроме него на трибуне было еще трое сербов,
один русский и несколько немцев на нейтральных цветах. И все.
- You make revolution in Holland? What revolution? Sexual? You are gay?

- Ноу! - заорал Мыкола. - Нот сэкшуал! Нот гей! Нот Холланд! Хохланд,
бля!
Люди, сидящие за столиками рядом начали поглядывать на них с некоторым
недоумением.
Мыкола достал последний козырь:
- Шевченко! Милан! Андрий Шеученко! Шэва! Голдэн бутса! Андэстэнд?
- Shevchenko? - Антон понимающе улыбнулся.
- Йес!!!
- Chelsea?
- Йес!!! - просиял Мыкола.
- Chelsea - shit.
Улыбка сползла с раскрасневшегося лица малоросса. Антон понял, что
переборщил.
- Mykola - is your name? - Будто ничего не заметив, спросил он.
- Ну, - буркнул Мыкола.
- Were are you from? From Ukraine?
- Ну зрозумев же! Йес!!!! Укрэйн!!! Ви ар бразерз! Сербия унд Укрэйн ист
бразерс!!!! Розуме?ш? БратУшки!
- Yes. ПонИмаю. Руссия, Сербия и Укрэйн - ис братУшки.
- Нихт. Нот Руссия. Руссия нихт братУшка.
- Why?
- Укрэйн ис Юроп. Сербия ис Юроп. Руссия ис нот Юроп.
- Yes. Руссия ис нот Юроп. Руссия - братушка.
- Нихт братушка. Руссия ис Эйша. Вайлд пипл. Укрэйн ис Юроп. Братушка. -
Мыкола был явно доволен собой. - Ни, москаль не брат мене, Росiя не
братушка. Дикари, бля.
Антону это надоело.
- Дак в т?бе, Мыкола, зовсем совесте нема?, - улыбнулся он. - Нафта та
газ наше крад?теся, так ще дикунами обзива?теся.
- Ти кто? - подскочил со стула Мыкола. - Москаль, чи шо?
- А сам-то как думаешь?
- Моска-а-а-аль!!!! - завыл Мыкола отчего-то страшно, до глубины души
обидевшись на Антона и за себя, и за свой обманутый майдан, да и за всю
многолетнюю неустроенность Нэзалэжной. - Моска-а-аль!!!!